PhiloMasters

Тем не менее, стремление жить в мире без войн еще отнюдь не означает стремления жить в мире без оружия. Отсутствие такой связи характерно для любого периода человеческой истории. Ядерное оружие сделало этот факт еще более очевидным и понятным.

Очень ясно и доходчиво об этом говорила М. Тэтчер - «железная леди», многие годы занимавшая пост премьер-министра Великобритании: «Я заинтересована в мире без войны, а не в мире без ядерного оружия. Невозможно забыть то, что известно о ядерном оружии, точно так же, как нельзя похоронить изобретение динамита или других взрывчатых веществ. Эти сведения известны. Тираны родятся во всем мире. Они будут рождаться и впредь. Нам же необходимо располагать оборонительным потенциалом достаточного уровня и достаточного качества, включая ядерные средства, чтобы обеспечить себе надежную защиту от нападения, с тем, чтобы любой агрессор знал, что никогда не сможет победить. И я считаю, что для этого надо иметь ядерное оружие».

Сталкиваясь с политикой, основанной на этой логике, и полемизируя, с М. Тэтчер, советский руководитель М. С. Горбачев противопоставил ей в числе прочих такой аргумент: «Лучше сидеть в удобном мягком кресле, чем на пороховой бочке». С уходом этих политических лидеров с их постов этот спор, конечно, не закончился. Ответ на вопрос: «Какой же мир, в конечном счете, безопасней, надежней, "лучше" и для кого?» - может дать только политическая практика.

Говоря же о куда более типичных для политики неядерных конфликтах, хотелось бы подчеркнуть, что использование вооруженного насилия, нанося зачастую невосполнимый ущерб и унося человеческие жизни, делает конфликт более острым и глубоким, усугубляет мотивацию противников желанием отомстить. Отсюда зависимость: «насилие порождает насилие». Вопреки усилиям проповедников идеи ненасилия в большинстве политических конфликтов пролитие крови, использование вооруженного насилия рано или поздно порождает его ответное применение и новую кровь.

Но отсюда, же появилась и другая идея - идея дозированного, ограниченного и регулируемого политического использования военной силы. Эта идея опирается на предположение, что, поднимаясь (или опускаясь) по ступеням «эскалации» конфликта, тщательно и взвешенно анализируя ответную реакцию противника на использование силы, можно добиться желаемых целей, даже и не прибегая к открытым военным действиям. Как правило, это преимущественно «политическое» использование вооруженных сил включает в себя такие действия, как изменения в их размещении; демонстрация своего флага в районе, представляющем интерес для другой стороны конфликта; открытая или скрытая военная угроза (иногда в форме «утечки информации»), оказывающая влияние на процесс принятия про­тивником политических решений и т. д. Важно, что такое использование военной силы свойственно как для внутренних, так и для международных политических конфликтов. При этом задуманная политиками «демонстрация силы» очень часто ведет к необходимости ее вынужденного боевого применения военными. Споры между ними об ответственности за результаты предпринятых действий далеко не всегда получают однозначное разрешение. Это, в частности, подтверждается событиями в Баку, Вильнюсе, Москве, Риге и Тбилиси накануне распада СССР.

О том, какую угрозу и какой масштаб может представлять подобное использование военной силы на мировой арене, свидетельствуют события в октябре 1962 г., получившие название «Карибский кризис».

Стремление уменьшить политическое влияние США, подорвать их доминирующие позиции в Западном полушарии, вызвало с советской стороны искушение, которое, по словам некоторых ученых-международников, оформилось в приписываемое Н. С. Хрущеву пожелание «запустить ежа в штаны американцам».

Решением политического руководства СССР выполнение этой задачи было возложено на группу советских войск на Кубе. По данным, приводимым в научной литературе, эта группа должна была включать в себя 43-ю ракетную дивизию, в состав которой входило пять ракетных полков, имевших ракеты Р-12 и Р-14 с ядерными зарядами и способных поражать цели на континентальной части США вплоть до канадской границы. Суммарная мощность ядерного потенциала ракет, размещенных на Кубе, составила 36 мегатонн, т. е. почти в 2000 раз больше, чем мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму. Кроме того, на вооружении советских войск на Кубе имелись крылатые ракеты, способные нести ядерные боеголовки; планировалось иметь на Кубе 11 подводных лодок (из них 7 ракетных), 2 крейсера, 4 эсминца (из них 2 ракетных), 12 ракетных катеров, вспомогательные суда и 33 бомбардировщика.