PhiloMasters

Можно соглашаться или не соглашаться с моральными, нравственными или иными увещеваниями, но как отмечал Шмит «то, что народы группируются по противоположности и сегодня действительна и дана как реальная возможность каждому политически существующему народу,- это разумному отрицать невозможно.

В политической сфере враг – это не просто конкурент в экономике противник в спортивных или иных состязаниях или не доброжелатель в частной обычной жизни. Здесь говоря словами Шмита, «борющиеся совокупность людей, противостоящая точно такой же совокупности». Вся история христианского мира служит наглядным подтверждением того, что христиане отнюдь не подставляли правую щеку тем, кто ударял их полевой. Более того, часто они сами выступали инициаторами войн, условно говоря, давая такие пощечины другим.

В самой человеческой природе, видимо корениться потребность иметь врага – злобного и беспощадного, и в силу этого подлежащего уничтожению. Привычка направлять свою враждебность вовне, на чужаков, привилась человеку в месте со способностью рассуждать, смеяться удивлять радоваться. Б. Паскаль приводил такую притчу, « - За что ты меня убиваешь? – Как за что, друг ты ведь живешь, на том берегу реки? Живи ты на этом, я бы и впрямь совершил не правое дело, но ты живешь по ту сторону, значит дело мое правое».

Как установлено антропологическими и этнографическими исследованиями, практика использования посторонних, в качестве козлов отпущения стара как мир. Если не было реального врага, который угрожал бы единству и сплоченности племени, то его придумывали. На этой основе уже в родоплеменных отношениях появились антитезы, мы – они, свой – чужой. В глазах представителя одного племени, представитель другого рода, племени, он не человек, а он нелюдь.

Когда в семье в коллективе, в стране дела идут плохо, слишком часто появляется искушение найти виновников всех бед. В их качестве выступают различные меньшинства религиозные, национальные и т. д., а на международной арене это государства которые якобы вынашивают планы завоевание или порабощения страны. Внешний враг в данном случае часто служит фактором, объединяющий расколотую нацию. И действительно прав был психолог С. Кин «С начало мы создаем образ врага. Образ претворяет оружие. Мы убиваем других мысленно, а затем изобретаем палицу или баллистические ракеты, что бы убить их физически. Пропаганда опережает технологию».

С окончанием Холодной войны и биполярного миропорядка этот комплекс отнюдь не исчез и не может исчезнуть. Хангтингтон в своей работе «Столкновение цивилизаций» писал о том, « что если 20 век веком столкновения идеологий, то 21 столетие станет веком столкновением цивилизаций или религий, поскольку противоречия, сложившиеся столетиями, более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Следующая мировая война, если она разгорится, будет войной между цивилизациями.

Естественно, что феномен врага и отражающие его понятия не может просто так исчезнуть, они принимают лишь новые формы. А война как отмечал, Шмит «есть крайняя реализация вражды, и она представляет собой реальную возможность, покуда смысл имеет понятие врага.

Это особенно верно, если учитывать, что характерное для современного мира возрастание, с одной стороны закрытости, а с другой – открытости ведет к дестабилизации, к фрагментации и неустойчивости, восхождению толп одиночек, новых пиратов, тоталитарных сект и банд террористов, мафии и разного рода джентльменов удачи.